|
|
• Ведь для того, чтобы родилось истинное искусство, совершенно необходим рабовладельческий строй. У древних греков рабы возделывали поля, готовили пищу и гребли на галерах — в то время как горожане предавались стихосложению и упражнениям в математике под средиземноморским солнцем. И это было искусство. /А какой текст может написать человек, посреди ночи роющийся в холодильнике на спящей кухне? Только вот такой и может. Это я о себе.( Слушай песню ветра.)
• В конце концов, написание текста не есть средство самоисцеления — это всего лишь слабая попытка на пути к самоисцелению. (Слушай песню ветра.)
• Играть музыку – почти то же самое, что по небу летать. ( Послемрак)
• Да, мы засоряем мир бессмысленными словами. Ну, а где ты их видел – слова, имевшие смысл?... Брось ты, ей-Богу: не бывает ее, работы от чистого сердца. Нигде ты ее не найдешь. Это все равно, что пытаться дышать от чистого сердца или мочиться от чистого сердца в сортире! ( Охота на овец)
• Продолжай писать одни рассказы — и хочешь не хочешь, пойдут повторы, оскудеет сам литературный мир писателя. ( Все божьи дети могут танцевать)
• Среди написанного человеческой рукой не существует ничего такого, чего не смог бы понять человек. (Пинбол 1973)
• — В том, что может когда нибудь потеряться, большого смысла нет. Ореол вокруг потери — ложный ореол. (Пинбол 1973)
• Да, наверное, без гордости человек и жить бы не смог... Но одна гордость — это как то мрачно. Слишком уж мрачно... (Пинбол 1973)
• Но когда я оглядываюсь на потемки, через которые мы брели, то не вижу там ничего определенного — только «вероятное». Ведь мало того, что воспринимать нам дано лишь мгновения, именуемые «настоящим», — даже сами эти мгновения проскальзывают мимо нас, почти не задевая. (Пинбол 1973)
|
